Владимир Зуев: На Чёрном море и на Балтике мы спасали людей и обезвреживали мины

– Владимир, расскажите немного о себе: где родились, когда были призваны во флот, где проходили службу?

– Я родился 23 апреля 1953 года в поселке Ис. Призывался 13 мая 1969 года через Егоршино, где нас взяли «покупатели» и отправили в Севастополь. Там нас определили в воинскую часть 56030, в школу водолазов.

В качестве водолазов-глубоководников нас учили, как выполнять спуски, пользоваться снаряжением, обезвреживать устройства – мины, торпеды, работать с аварийными подводными лодками, оказывать помощь терпящим бедствие судам и экипажам.

Девять месяцев мы там прослужили, после чего нас отправили на Балтику, в город Лиепая, в особый дивизион аварийно-спасательной службы флота, где я попал на спасательное судно СС-30. На нем я прослужил до 1972 года.

– СС-30 – это подводное судно?

– Спасательное судно СС-30 – это большой корабль. Он оснащен водолазным оборудованием. Предназначение судна – спасение подводных лодок, оказание помощи бедствующим кораблям, экипажам. На этом судне мы выполняли боевые задачи: обезвреживали мины и торпеды, стояли в дежурстве по флоту.

– Какие мины вы обезвреживали?

– Разные. После войны их штормом выбрасывало. Минреп (трос для крепления мины – прим. автора) оборвёт, она всплывёт, и мы ее обезвреживаем. Торпеды настоящие тоже обезвреживали.

– Откуда торпеды в Балтийском море?

– Корабль чужой пройдет, накидает… Под видом учений теряли по две-три мины. Учения заканчивались, чужой корабль уходил домой, а мы обнаруживали взрывные устройства и поднимали.

Также мы проверяли военные корабли, чтобы мин не было, когда они приходили из загранки.

– Проверяли снизу, под водой?

– Да, обследовали, мины обнаруживали, на крейсерах особенно. Прежде чем в порт зайти, крейсер вставал на рейд. Мы его обследовали и давали добро на вход.

– А кто минировал наши корабли?

– Это случалось в заграничных плаваниях. Наши корабли заходили в дружественные порты, чтобы заправиться топливом или питьевой водой. Пока корабль стоял в порту или на рейде, на заправке, к нему незаметно примагничивали мину ниже ватерлинии.

Флот есть флот. У них там, за границей, диверсионные группы тоже работают.

Корабль потом сюда, домой, придет, и может бахнуть… Или выход перегородит, или весь порт поднимет на уши…

Минировали постоянно и под контролем. Когда мы погружения выполняли, рядом постоянно кто-то кружился. Самолеты летали, фотографировали. На Балтике датчане постоянно облёты делали. Или шхуны шныряли разведывательные. С виду шхуна неприметная, а на самом деле – разведывательный корабль.

– Что больше всего запомнилось?

– Запомнились люди, экипажи терпящих бедствие судов, особенно подводных лодок.

Мы опускали спасательный колокол и «присасывались». Затем спускались водолазы и выводили личный состав на поверхность.

Члены экипажа открывали люк в колокол и по шесть-семь человек переходили в него. Колокол поднимался на поверхность, на наш корабль.

Спокойно смотреть на этих людей было невозможно. Их эмоции передавались физически (на глазах собеседника появляются слезы – прим.автора), когда поднимаешь подводников, видишь их лица…

– Как ваш организм ощущал себя на глубине?

– Мы работали на глубине 145-150 метров. В среднем по 180-200 часов в год. Давление на 150 метрах – 15 атмосфер. Водолазное снаряжение ГКС-3М весит 105 килограммов. Одни калоши – 28 килограммов. Еще и оборудование с собой (ключи, инжекторы для подсасывания грунта). Вот так и работали…

Врач-физиолог составлял график погружений. Когда поднимали с глубины, мы заходили в декомпрессионные камеры. После 150 метров: три-четыре часа сидишь в камере, а давление воздуха со смесями в водолазном костюме постепенно сбрасывают.

Если был аварийный случай, то месяца полтора постоянных погружений…

Из камеры вышел, отдохнул, чтобы болезней не было, и опять график погружений. При постоянных спусках гелий и кислород (дыхательная смесь) не успевают выйти из организма, накапливаются, а потом как долбанет! Кесонная болезнь или «кесонка».

Я дважды кесонил. Работал по графику, некогда было отдохнуть. График нельзя сбивать. Ну и почувствовал себя плохо, когда шли на глубине. Спас меня второй водолаз, достал. И второй раз так же, и тоже всё удачно закончилось.

– Что для вас флот?

– Пришли мы на службу всякие. Было нам по 18 лет, дисциплина отсутствовала. И за три года из нас сделали мужчин, дисциплинированных, ответственных. Научили брать ответственность на себя. Командир был и отец, и мать. Где-то по головке погладит, а где-то, как говорится, леща засадит. Плохо ведешь себя – получи наряд. Так постепенно на службе научились себя вести и настоящими людьми стали. Так что службе я благодарен.