Спасённые с лодки, подаренный дом, плач о сыне и плохие слова

Александр Дудка, спасатель 2 класса:

– Однажды ночью у нас раздался звонок. Встревоженные родственники сообщили, что их близкие перевернулись на лодке, успели их набрать по телефону, а потом связь прервалась. Представляете, темнота, счёт идёт на секунды, даже не на минуты. Мы их нашли! Молодой парень держался за лодку, а вот дедушка уже руки начал разжимать, не мог больше сопротивляться. Спасли! И такая радость от этого была, простая, человеческая!

Бабушку, которая ушла за грибами, искали несколько дней. Хотели идти в одну сторону, но свернули в другую и присели передохнуть. Вдруг услышали чей-то слабый стон. Порой интуиция помогает в нашей работе. Я уже 17 лет спасатель. Нравится людям пользу приносить. Всегда старался жить достойно, по совести, чтобы не за что было стыдиться ни в школьное время, ни в армии, ни во взрослой жизни!

Захар Мешков, фрилансер:

– В подростковом возрасте грубил старшим, случалось, мог нахамить педагогам. Они-то хотели как лучше, доносили до меня правильные вещи, а я вот так плохо реагировал, тогда казалось, что это круто. Сейчас очень стыдно перед всеми теми, кого обижал. Также помню в компании была такая девочка, до всех докапывалась, вредная весьма. Я ударил её, не выдержав. Это вообще ужасно, девушек нельзя обижать.

Ну а гордость за то, что помогал соседям на прежней квартире. Они жили очень бедно, часто давал им сахар, хлеб, другие продукты. Ещё в детстве я мячик девочке вернул, она его уронила в наш пруд, мяч уплывал, я бросился в воду за ним.

Мария Зайцева, культуролог:

– Поступок, которым я могу гордиться? Тут больше вопросов не про гордость, а про выбор для меня. Живу честно по отношению к себе и близким. Основное: не лгу, живу по сердцу. Стыдно за то, что в далёком детстве один раз я солгала подруге, и это мучило несколько дней. Потом рассказала всё-таки правду, объяснила, почему так поступила, извинилась. Было мне 13 лет в ту пору.

Ольга, домохозяйка:

– Ну, прямо как на исповеди! Мне стыдно за то, что я сдала однажды родственника в дом престарелых. Даже не сколько я, а мои родные, но я не вмешалась, хотя могла бы, и было место, куда его поселить. Просто он сильно пил, не хотелось с ним возиться. Потом его перевели в другой интернат, где он вскоре сильно заболел и умер. Я виню себя до сих пор. Человек сорвался после смерти жены и ребёнка, а мы его как старый башмак выкинули. Редкой доброты был, всем отдавал последнее, мне в детстве куклу подарил в наряде невесты. Потом нам письмо его передали, где он писал, как хочет нас всех увидеть, что давно не пьет, мечтает похлебать супчика домашнего, чаю горячего попить из своей кружки и уснуть в своём уголке, а не в казённом доме. Просил забрать, буквы расплывались, видимо, плакал. А мы – сволочи. И теперь мне с этим жить. Горжусь тем, что недавно подарила свой дом, что мне тётя оставила, родным, у которых много детей. Сами они его никогда бы не купили. Дом хороший, в Краснодарском крае. Наверное, так я пыталась свой дурной поступок искупить.

Анна, продавец:

– Фамилию указывать не буду, сами понимаете – город маленький. Я жалею, что когда-то, в далёкой молодости, сделала аборт. Сейчас постоянно думаю о том, как выглядел бы мой сыночек (думаю, мальчик был), сколько бы лет ему было. Да, дети есть, но чувство вины очень мучает и не отпускает. Думаю, потом мы обязательно увидимся, только как вот я в его глаза посмотрю. Я же его убила, получается. Хотелось бы, чтобы никто и никогда не повторял мою ошибку. Рожайте малышей, даже если вы совсем одни и помощи ждать неоткуда, Господь поможет.

Гордость испытываю за поступок. Летом возвращалась с площади, на улице толпа парней на одного набросилась. Они бы его точно запинали. Не знаю, откуда у меня смелость взялась, но я влезла в самую гущу, кричала, сумкой махала. Потом какой-то автомобиль остановился, хулиганы разбежались. Парнишка тот отделался разбитым носом и царапинами. Больше я его не видела, но надеюсь, у него всё хорошо.

Глеб Лавров, экспедитор:

– Часто на остановках спрашиваю людей, надо ли их подвезти, допустим, до площади. Мне без разницы, я еду по Свердлова. Очень жаль людей, которые стоят на холоде, закутанные, транспорт переполненный. Думаю, все мы должны так поступать. Летом в сад еду, тоже людей захватываю с остановок, денег с них не беру. Могу в очереди заплатить за кого-то, кто последние копейки выгребает, и им не хватает на еду. У бабушек у мебельного часто всё покупаю: носки, соления – жалко их тоже. 8 Марта, помимо поздравления близких, беру букет и на улице раздаю по цветочку встречающимся женщинам. Стыдно, что мало внимания родным уделял в юношеские годы.

Полина Карпова, секретарь:

– Горжусь тем, что одна, без родни, смогла встать на ноги, сама купила себе квартиру, уже рассчиталась за неё. Машину взяла. Теперь осталось купить дачу. Стыдно перед бабушкой. Я тогда была подростком, гулять хотелось – девочки, мальчики, посиделки. Бабушка была старенькая, еле ходила. Бывало, зайдёт ко мне в комнату, с таким интересом вопросы задавала про наряды, причёски, про модные журналы, а я только отмахивалась. Помню, она помаду взяла, вертела, улыбалась так робко. Мне бы с ней поговорить, а я даже о её жизни ничего не знаю, она из деревни, судьба трудная. Сейчас думаю, не надо этих друзей, только бы бабушка была. Мы бы с ней наряжались вместе, гуляли. Вы меня до слёз довели, не могу… Цените своих родных, люди. Без них вы сироты.

Андрей Васильевич, водитель:

– Мне стыдно перед мамой. Сколько я ей нервов вымотал по молодости! Она искала меня, пьяного, по друзьям, бегала за мной ночами, вытаскивала из разных передряг. Если бы не она, замёрз бы однажды ночью, такси тогда ещё не было, как сейчас. На себе волокла, можно сказать. Отец сидел, руку на неё поднимал. Я почти такой же рос. Отрезвление ко мне пришло, конечно. Не пью уже много лет, и не тянет, не кодировался даже. Только вот мамы давно нет, сердце не выдержало. Ни простить себя не могу, ни забыть. Язык бы себе лучше отрезал, прежде чем ей слово плохое сказать, а ведь случалось, материл её даже. Никого родней матери у нас нет по жизни, никто так любить и прощать не будет. Очень виноват, тяжело на душе, каждый день её вспоминаю.

Горжусь своими сыновьями, говорят, против генетики не попрёшь, но они у меня молодцы, сильные, спортивные, хорошими людьми выросли. Сам их так воспитал, помня о прошлых ошибках.

Михаил, рабочий:

– Очень давно я взял одну вещь себе, она мне понравилась. Обвинили другого человека. Дело было в общей компании. С ним потом все общаться перестали, кроме меня. Я-то понятно, почему продолжил дружбу. Потом тот парень из города уехал. Сил признаться друзьям или ему я так и не нашёл. Погано на душе – трусость это. Гордиться нечем, людские жизни я не спасал. Разве что кошку подобрал три года назад, её из подъезда пинком выкинули, мне жалко стало. Так и живём теперь с Муськой. С первой женой расстался, потому что гулял, разно-
образия хотелось, с друзьями шутили, что одна баба, как борщ каждый день, надоедает. Годы прошли. Никого лучше первой супруги не нашёл. У неё давно другой муж. Позвала если бы – хоть сейчас прибежал, но не позовёт.

Саша Муравьёва, администратор:

– Шла как-то мимо Свердлова, 28. Там маленькая собачка бегала типа пинчера. Забежала на крыльцо, где стояли два мужика, один толстомордый такой, здоровый. Он её пнул со всей силы, она упала с крыльца, хромая, дальше побежала. Я мимо шла, но ничего не сказала. Стыдно потом было, надо было на видео этого гада снять или хотя бы замечание сделать.

Недавно видела птиц, им сейчас холодно, бедным. Два мальчика шли. Голуби к ним подлетели, а один со всей силы пнул, попал, птица улетела, только перья посыпались, а им смешно. Я тоже мимо прошла, сейчас попробуй детям замечание сделай, “яжематери” замучают. И тоже стыдно, надо было всё-таки сказать что-то. Общество стало жестокое, а мы равнодушные. Горжусь тем, что убедила одну знакомую уйти от мужа-алкаша. Теперь хоть живёт спокойно.

Матвей Скрябин, менеджер:

– Горжусь тем, что меняю этот мир к лучшему, как именно, рассказывать не буду, иначе это бахвальство. Поступок – это помощь, прежде всего, бескорыстная. Сейчас люди ради выгоды живут: ты – мне, я – тебе. Стыдно перед родителями за косяки молодости.

Диана Курьева, экономист:

– Горжусь, что научилась сама печь хлеб. Настоящий, на закваске. Теперь булочки и пирожки освоить – и вообще молодец буду! Стыдно за то, что часто общалась и дружила не с теми людьми. Надо было мимо просто проходить, а многих даже на порог не пускать. Но мудрость приходит только с годами.