Докатилась до «развода»

Читая подобную информацию, я всегда удивлялась: как можно поверить какому-то звонку, отдать некую сумму на то, чтобы выручить из беды родственника или приятеля? Я считала, что нельзя быть таким доверчивым, а нужно перепроверить информацию о том или ином несчастье, позвонить «попавшему в беду», выяснить подробности, то есть подойти к информации спокойно, взвешенно, без паники.

Но разговоры разговорами, а на деле чуть сама не попала в сети мошенников, точнее, мошенницы. Поздним вечером раздался телефонный звонок на домашний телефон. В трубке я услышала плачущий женский голос, который было слышно плохо, как будто издалека. Невозможно было понять, кто говорит на том конце провода, но в то же время я стала лихорадочно вспоминать знакомые голоса и, наконец, остановилась на одном и назвала звонившую женщину по имени, она не поправила меня. Да, кстати, меня она тоже ни разу за весь разговор не называла по имени, а только твердила, что рада, что дозвонилась до меня.

Ее слезы и рыдания сводились к рассказу о том, что ее сбила машина в тот момент, когда она переходила дорогу и попыталась ответить на звонок сотового телефона. Якобы, выходя на проезжую часть, не посмотрела по сторонам, занялась поиском телефона в сумочке, а женщина-водитель, чтобы не переехать пешехода, резко повернула руль и врезалась в столб. Теперь они обе травмированы, но водитель в реанимации, а моя «знакомая» в «травматологии». На данный момент «знакомой» нужны 800 тысяч рублей, чтобы родители женщины из реанимации не подавали заявление в полицию. Причем деньги нужны сегодня, срочно, а вот завтра «знакомая» мне их вернет.

Я, признаюсь, прониклась горем звонившей, но такой суммы у меня нет и не было. Тогда я поинтересовалась, в какой палате она находится и можно ли к ней прийти? Я также спросила, есть ли у нее сотовый, на что она ответила, что телефон разбит вдребезги и звонит она с чужого.

Скажу честно, искренние рыдания меня очень взволновали, но денег у меня не было, тем более наличных и тем более сейчас.

Наш телефонный разговор прервался, а я осталась настолько взволнованной, что реально взвесить информацию смогла лишь на утро. Итак, что я поняла: голос звонившей я узнала с трудом, так как была плохая слышимость, «знакомая» ни разу не назвала меня по имени, она сказала, что лежит в «травматологии», но качканарцы знают, что у нас нет травматологии, а есть хирургическое отделение. Наконец, когда я поинтересовалась номером палаты, она проигнорировала мой вопрос. Из звонка я узнала, что у нее сломан нос, ребра и порвана губа, но говорила она хоть и откуда-то издалека, но четко, правильно выговаривая слова, что при подобной травме вряд ли получится. И еще: если она находится в таком плачевном состоянии, травмированная, ошарашенная случившимся, то как она могла вспомнить наш домашний номер, по которому мы разговариваем с ней два-три раза в год? По-моему, всего этого вполне достаточно, чтобы понять, что это чистой воды «развод».

И тут только я надумала позвонить моей знакомой на ее домашний номер, который не помню, но который есть в справочнике. В ответ услышала спокойный и бодрый ответ и узнала, что ничего не случилось и случиться не могло, потому что в такие морозы она предпочитает сидеть дома у телевизора.

Вот так я нежданно-негаданно чуть было не попала в «сети». Но поверишь тому, как пожилые люди идут на все, чтобы помочь родственникам, вытащить их из беды. Недаром говорят, что «сердце должно быть горячим, а голова – холодной», что «остывает» голова много позже, чем попадает на «развод».

 Надежда Трушкова